О ВРАГАХ В СОВЕТСКОЙ МАСКЕ (*) (**)

Напечатанное вчера в “Правде” письмо директора 16-й школы тов.Шуляпина “Ответ академику Н.Лузину” на его статью в “Известиях” приоткрыло краешек завесы, под которой протекает “деятельность” академика Лузина. Письмо это уже в день его опубликования вызвало ряд откликов и писем работников математических наук в редакцию “Правды”. Ближайшее рассмотрение деятельности этого академика за все последние годы показывает, что нарочитые восторги, источаемые Н.Лузиным, по адресу наших школьников, далеко не случайны. Они являют собой лишь одно звено длинной цепи искусной и весьма поучительной по своим методам маскировки врага.

Удивительна, прежде всего, щедрость, с какой расточает академик Лузин похвальные отзывы некоторым претендентам на звание профессора, доктора наук. Например, о работе А.К.Успенского “Сокращенный курс высшей математики” и ее авторе Н.Лузин написал в Высшую аттестационную комиссию, что учебник “обнаруживает полную пригодность к делу преподавания” и что “просмотр и анализ трудов показывает высокую математическую культуру автора и удостоверяет его право на кафедру”. Когда же этот учебник был добросовестно прорецензирован другим профессором, оказалось, как это засвидетельствовано в Высшей аттестационной комиссии, что “Сокращенный курс высшей математики содержит ряд грубейших ошибок и не может быть признан учебником... Учебник пестрит оборотами, математически настолько неграмотными, что они недопустимы даже со стороны хорошего студента”.

Еще более блестящие и столь же незаслуженные отзывы давал академик Лузин и о работах В.Эйгеса, В.Депутатова, П.Бессонова и многих других. Так, беспардонно захваливая В.Эйгеса, он писал:

"В.Эйгес является автором весьма глубокого, ценного и интересного исследования по основам геометрии. Эти исследования еще важны и тем, что они совершенно оригинальны, замыслены и выполнены их автором самостоятельно в порядке одинокого исследователя, вне всяких влияний со стороны".

Проверка этой работы проф.Хинчиным показала, что "как этот доклад, так и несколько представленных автором рукописей, посвященных различным вопросам геометрии, носят вполне ученический характер и не содержат элементов сколько-нибудь серьезного научного исследования.

Но, может быть, это только ошибки, научные ошибки добросовестного ученого? Нет. Сам академик Лузин в беседах с друзьями смеется над своими отзывами, считает, что, например, и Депутатову, и Бессонову ученой степени давать не следует. Фабрикация заведомо ложных похвальных отзывав - это частица линии академика Лузина, линии на засорение советской математической науки людьми неподготовленными. Такую линию академик Лузин последовательно ведет вот уже несколько лет и до самых последних месяцев и дней, когда он рекомендует на научную работу в Академию наук людей, которым в лучшем случае надо начать прохождение университетского курса. Так было с К.Ивановым, совсем на-днях с Ш.Шадханом и другими, как об этом пишут в "Правду" работники математической группы Академии наук.

Это своеобразное вредительство в науке академика Лузина видно и на примере его собственных работ. Чтобы казаться активным членом Академии наук, он печатает в различных изданиях в СССР многие свои якобы научные статьи. Но научная ценность большинства этих статеек ничтожна. Сам Н.Лузин в дружеских беседах не стесняется заявлять, что он ежегодно выбрасывает на рынок науки несколько мемуаров, внутренне смеясь над их содержанием. Он называет эти работы белибердой, которую надо печатать исключительно для "устрашения количеством". Эти, с позволения сказать, "труды" нарочито разводнены, и аспирант Академии наук Ф.Р.Гантмахер доказал на втором всесоюзном математическом съезде, что результаты серии работ Н.Лузина о методе академика А.Н.Крылова (составление векового уравнения), занимающие 160 страниц, легко умещаются на ... трех страничках. Под видом научных работ печатает Н.Лузин некрологи, мелкие и бессодержательные заметки-комментарии и тому подобное. А более или менее самостоятельные свои работы Н.Лузин отсылает для печатания за границу - во Францию, Польшу и даже ... Румынию.

Впрочем, самостоятельность многих работ академика Лузина подлежит сомнению, ибо он не стесняется выдавать за свои достижения открытия своих учеников. Так, еще в 1917 году молодой ученый М.Суслин открыл новый класс множеств фундаментальной важности – так называемые “А-множества”. Н.Лузин сделал все возможное, чтобы выставить своего ученика Суслина из Москвы, не дать ему возможности работать. И как только умер (в 1919 г.) М.Суслин, его открытием Н.Лузин не замедлил воспользоваться в напечатанных за границей работах, выдавая открытие погубленного им ученика за свое собственное. Не стесняется и теперь Н.Лузин печатать работы своих учеников под своей фамилией, как это было в прошлом году с книгой “О некоторых новых результатах дескриптивной теории функций”. На обложке этой книги красуется фамилия Лузина, а внутри – работа его ученика П.Новикова.

Сочетая такую моральную нечистоплотность и научную недобросовестность с затаенной враждой, ненавистью ко всему советскому, Н.Лузин избрал для себя тактику “быть мудрым, как змий”. Он полагает, что вокруг него советские граждане дураками сидят, которых можно бесконечно и невозбранно надувать, обманывать, прикрываясь высоким званием советского ученого. Но полупочтенный академик забывает, что большевики хорошо умеют распознавать змей, в какие бы шкуры они ни рядились. Мы хорошо знаем, что Н.Лузин – антисоветский человек.

Академик Лузин пускает в ход лесть (иногда тонкую лесть) советской научной молодежи – будто она все уже знает, умеет, научно подкована и прочее и прочее. А исподтишка ухмыляется, зубоскалит, рассказывая по секрету дружкам своим, что все это не всерьез и есть надежда на то, что время молодежи подходит к концу, и подсиживает, изгоняет из Академии действительно талантливых молодых ученых.

Советская математическая наука имеет большие заслуги и большие достижения. Математика преуспевает в советской стране, как преуспевают и все другие науки, для которых социалистическое государство рабочих и крестьян дает условия, каких нет и быть не может ни в одной капиталистической стране. Мы знаем, откуда вырос академик Лузин: мы знаем, что он один из стаи бесславной царской “Московской математической школы”, философией которой было черносотенство и движущей идеей - киты российской реакции: православие и самодержавие. Мы знаем, что и сейчас он недалек от подобных взглядов, может быть, чуть-чуть фашистски модернизированных. Но социальная почва, взрастившая Лузиных, исчезла, ушла и уходит из-под ног. Академик Лузин мог бы стать честным советским ученым, каких из старого поколения много. Он не захотел этого; он, Лузин, остался врагом, рассчитывая на силу социальной мимикрии, на непроницаемость маски, им на себя напяленной.

Не выйдет, господин Лузин! Советская научная общественность срывает с вас маску добросовестного ученого и голеньким, ничтожным предстаете перед миром вы, ратующий якобы за “чистую науку” и продающий интересы науки, торгующий ею в угоду прежним хозяевам вашим, нынешним хозяевам фашизированной науки. Советская общественность воспримет историю академика Лузина, как еще один предметный урок того, что враг не складывает оружия, что он маскируется все искусней, что методы мимикрии его становятся все многообразней, что бдительность остается необходимейшей чертой каждого большевика, каждого советского гражданина.

Источник: О врагах в советской маске // "Правда", 1936. 3 июля;
"Дело" академика Н.Н.Лузина. М.: , 1999, с..
Электронный вариант предоставлен публикаторами.