Л. В. Чеснова

НАУКА И ВЛАСТЬ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ
(1918 – НАЧАЛО 30-х гг.)

© Л.В.Чеснова

Обращая объективный взгляд на события последнего 70-летнего отрезка российской истории, мы не может уйти от того непреложного факта, что за годы советской власти в стране был создан мощный научный потенциал. В достигнутом результате были материализованы важные элементы научной государственной политики. Решающей заслугой советской власти было создание государственной системы научно-исследовательских институтов (НИИ), обеспечившей широкий фронт исследовательских работ.

Основы этой политики стали формироваться уже в начале 1918 года. Прогресс науки в Советской России был предопределен не только и не столько одной ее институциализацией. В этом успешном, но таком сложном и весьма противоречивом процессе ответственную, если не решающую роль, сыграли два социополитических фактора.

Первый из них был связан с изменением места и роли науки в обществе. Фетишизация науки, признание "верхними этажами" партийно-государственной иерархии ее мессианской роли, приняло гипертрофированные размеры.

Чтобы сделать науку инструментом реализации своих грандиозных замыслов, государство шло на значительные материальные затраты. Несмотря на большие финансовые затруднения, уже в 1918 г. общая доля расходов на науку составила около 3% от общего бюджета государства [1]. Начиная с 1921 г. ассигнования на развитие науки ежегодно увеличивались более чем на 30%. Наука полностью перешла на государственное содержание.

Второй фактор фронтального развития науки был связан с воодушевленной, самоотверженной деятельностью ее фанатов и подвижников. Их вдохновлял свежий ветер революции, ее пафос свободы, неограниченный выбор путей построения всего нового, все те черты, которые роднили революцию и науку.

Русская научная интеллигенция сохранила свои исторические традиции творить и добывать знания для отечества, для народа. Это бескорыстие революционного творчества, обеспечивающее невиданные темпы работы, явилось могущественным фактором развития науки.

Как ни парадоксально, но самый впечатляющий рост научных учреждений пришелся на короткий отрезок времени – со второй половины 1918 г. до начала 20-х гг. В период гражданской войны, интервенции, когда рушилось хозяйство страны, государственная политика сохраняла приоритетное положение науки. В эти годы становления советского государства только для разработки широкой медико-биологической тематики было создано 14 крупных НИИ. К концу же 1926 г. число созданных институтов по проблемам биологии удвоилось.

Научно-исследовательские институты подчинялись правительственным организациям – Высшему Совету Народного Хозяйства (ВСНХ), различным комиссариатам и ведомствам, образуя автономные многопрофильные комплексы. Постепенно в Советской России складывалась жесткая централизованная ведомственно-отраслевая система организации и управления наукой.

Принципиально важно отметить, что до начала 30-х гг. наука не была еще охвачена народно-хозяйственными планами. Она лишь привлекалась к решению задач хозяйственного и культурного строительства. Государственные органы обеспечивали ее денежными средствами [2], материалами и помещениями, но не вторгались в ее "творческую мастерскую".

В государстве, стремившемся к тоталитарному контролю всей материальной и духовной деятельности, такое положения долго сохраняться не могло.

На рубеже 20-30-х гг. наступил решающий перелом в судьбе русской науки, сопровождавшийся драматическим накалом жизни ее творцов.

Наука стала директивно управляться "сверху", а ее развитие начало планироваться наравне с выпуском промышленной продукции. Так в 1929 г. ВСНХ СССР по поручению правительства разработал первый сводный пятилетний план научных исследований. В это же время от науки стали требовать немедленной практической отдачи. Принятое направление в научной политике нарушило естественный баланс между фундаментальной и прикладной наукой в пользу последней. Последствия принятого курса до сих пор имеют отрицательное влияние на развитие отечественной науки.

В эти же годы произошло ее одно экстраординарное событие, инициированное правительством. В год "великого перелома" свершился "великий слом" Академии наук. Высшему научному учреждению страны, более двух столетий служившему ее процветанию, был фактически продиктован новый устав. Академию наук вынудили сделать академиками ряд ученых-коммунистов, указали, на какой методологической базе следует далее развивать науку [3].

Укрощенная и "обновленная" Академия, возвращенная в подчинение СНК, почти ничего не имела общего со старой. Мало кто из ее членов осмеливался после всего случившегося обращаться к властным структурам с нелицеприятными словами правды!

Резко в эти годы сужались зарубежные контакты. Партийно-административные власти, продолжая "укрощать" науку, спешили возвести пресловутый "железный занавес" для изоляции российского научного сообщества. До момента полной его изоляции страну вынужденно или намеренно покидали лучшие умы (В.Н.Ипатьев, А.Е.Чичибалин, Ф.Г.Добржанский, Н.В.Тимофеев-Ресовский и ряд др.).

В этом же 1929 г. начал активно проводиться в жизнь ложный тезис о классовой природе науки. Претворение его в жизнь методами политической расправы привело к уничтожению многих неугодных ученых, ликвидации научных школ, разгрому целых дисциплин и направлений. Весьма "преуспела" в этой борьбе Всесоюзная Ассоциация работников науки и техники для содействия социалистическому строительству (ВАРНИТСО) [4].

Оценивая в целом основные компоненты научной политики конца 20-х – начала 30-х гг., можно сказать, что их влияние на развитие науки носило противоречивый характер. С одной стороны, развертывалась сеть новых научно-исследовательских учреждений, их новые коллективы стремились внести собственный вклад в познание природных закономерностей. Все это обеспечивало достаточно успешное развитие науки.

С другой стороны несомненно, что самый серьезный вред науке принесли ее огосударствление и идеологизация. Вместе с ними в жизнь науки надолго вошли жесткое планирование, бюрократизация управления, изоляция от мирового научного сообщества. Эти факторы достаточно сильно работали против ярких личностей, нивелировали их творческую отдачу, тормозили и деформировали общий научный прогресс.

Работа выполнена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (код проекта: №96-06-80222) и Российского гуманитарного научного фонда (код проекта: №96-03-04547).

Список литературы

1. Статистический ежегодник 1918-1920 гг. М., 1922. Вып.2.

2. Лахтин Г.А. Организация советской науки: история и современность. М.: Наука, 1990.

3. Перченок Ф.Ф. Академия наук на "Великом переломе" // Исторический альманах "Звенья". М.: Прогресс, 1991. Вып.1.

4. Тугаринов И.А. ВАРНИТСО в Академии наук СССР (1927-1937) // ВИЕТ. М., 1989. № 4.

Источник: Л.В.Чеснова. Наука и власть в Советской России (1918 – начало 30-х гг.)
// ИИЕТ РАН. Годичная научная конференция 1998.
М.: ИИЕТ РАН, 1999, с.279-282.